Вот какой парадокс — о плохом писать не хочется, чтобы не умножать чужую печаль, а о хорошем — потому что эгоистично хочется оставить жадно себе и лень. А ещё хорошее — какое-то маленькое, простое, слишком созерцательное, и от того не интересное.
...
Так вот, в этом году, впервые за много лет, мы нарядили ёлку. Наряжали уже после курантов, кто усталый, кто в подпитии, но вышло прям хорошо, пусть и эклектично. Ёлка была живая, тоненькая, с коротенькими иголочками, но тем не менее, колючая, ежистая. Веточки её смотрели чуть вверх, как у сосны, или даже под большим наклоном. на соседних ветках расположились прищепки с щелкунчиками и птичками, большие шары с зимними пейзажами, шары попроще, в разводах из блесток, умилительные звери и парочка игрушечных паровозиков — яркий из дутого стекла и слегка потрёпанный керамический, девушки в фантазийном русском народном, сделанные из ткани, только лица керамические, которых мы поставили на развилки ветвей, как на полки. Над всем этим, окружённая пустыми ветвями летела ангелица с светлым лицом, а над ней было навершие из матового стекла, цвета слоновой кости.
Хотя, почему же было? Вся эта красота ещё стоит, завтра-послезавтра убирать будем, хотя жалко ужасно.